Петербургские коллекции рукописей и фрагментов
Корана, имеющие в своей совокупности мировое значение, начали
формироваться вместе с основанием Публичной библиотеки (1795 г.,
ныне Российская Национальная Библиотека) и Азиатского Музея Академии
Наук (1818 г., ныне СПб Филиал Института востоковедения РАН).
За годы активной собирательской деятельности здесь возникли собрания
Коранов, являющиеся крупнейшими в России и одними из крупнейших
в Европе (двести двадцать восемь единиц описания - РНБ и сто семьдесят
одна единица описания - СПб ФИВ РАН). К ним примыкают сравнительно
небольшие, но по-своему важные коллекции Восточного отдела научной
библиотеки СПб ГУ, Государственного Эрмитажа, Музея Истории Религии,
Центрального Государственного Исторического Архива.
История коллекций Корана в общих чертах повторяет историю сложения
мусульманской части указанных рукописных собраний в целом. Кораны
были в числе первых приобретений, как Депо манускриптов Публичной
библиотеки, так и Азиатского музея. Списки Корана были и среди
последних поступлений, обогативших рукописные коллекции. На протяжении
всего XIX в. уникальные и редкие списки и фрагменты Корана активно
приобретались у частных лиц в Европе и на Востоке, поступали в
фонды в качестве дарений как составная часть военных контрибуций
и т. п. Особое значение имело приобретение Публичной библиотекой
у наследников французского востоковеда Ж.-Ж. Марселя (1776-1854)
большей части коллекции арабских рукописей (сто тридцать три единицы
хранения, ныне фонд 921), собранной им во время пребывания в Египте
в составе экспедиции Бонапарта. Основную часть коллекции составляют
фрагменты куфических Коранов, происходящих, главным образом, из
мечети 'Амра б. ал-'Аса (Каир, построена в 643 г.). Это собрание
занимает первое место в Европе и одно из первых мест в мире по
количеству рукописей письма куфи и арабских пергаментных рукописей.
К коллекции Марселя примыкают ранние коранические фрагменты, хранящиеся
в СПб ФИВ РАН (двадцать единиц хранения). Каждый из ранних фрагментов
по-своему уникален и является исключительно важным источником
информации о раннем периоде бытования Священного текста (данные
по истории развития арабского письма, ранних грамматических теориях,
разночтениях, которые поначалу допускались в списках Корана, региональных
традициях его передачи и т. п.).
В 1869 г. в Публичную библиотеку Туркестанским генерал-губернатором
фон Кауфманом был передан так называемый "Коран Османа" или "Самаркандский
куфический Коран", принадлежавший мечети Хваджа-Ахрара в Самарканде,
несомненно, один из наиболее выдающихся экземпляров Корана в мире.
Одновременно была предпринята попытка перевезти в Санкт-Петербург
и мраморную подставку, как считалось, сделанную специально под
этот список. Массивная подставка времен Тимура была украшена многочисленными
надписями и стояла посреди мечети (перед михрабом) при полуразрушенном
медресе Биби Ханым в Самарканде. От идеи перевезти подставку в
Санкт-Петербург отказались в связи с ее громадной тяжестью. Надписи
были скопированы А.Л. Куном. Копии с них хранятся ныне в архиве
Института Истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург).
Ученик основателя школы русской арабистики В.Р. Розена (1849-1908)
А.Ф. Шебунин (1867-?) подробно проанализировавший и описавший
этот список, установил его ближневосточное происхождение (предположительно
- Ирак) и время создания (II век хиджры). Эта работа во многом
предвосхитила сформулированные лишь через четверть века идеи Г.
Бергштрессера и А. Джеффери о необходимости планового изучения
и описания ранних списков Корана.
В 1905 г. в Санкт-Петербурге факсимиле с прорисовки этой рукописи
(прорисовка, как выяснилось, содержит ряд неточностей) было опубликовано
С.И. Писаревым в виде полноразмерного гигантского фолианта. Лишь
небольшая часть тиража в пятьдесят экземпляров попала на книжный
рынок. На протяжении ряда лет это издание было популярным дипломатическим
подарком российского правительства представителем стран мусульманского
Востока.
В 1942 г. А. Джеффери и И. Мендельсон, имевшие в своем распоряжении
издание С.И. Писарева, уже на новом научном уровне подробно проанализировали
особенности этого списка. В их распоряжении уже было каирское
издание Корана, в то время как А.Ф. Шебунин сличал орфографию
списка по изданию Флюгеля, наиболее авторитетному в его время.
В этой связи понятно, что количество разночтений выявленных А.
Джеффери и И. Мендельсоном существенно меньше, чем отмечено А.Ф.
Шебуниным.
В 1917 г. по распоряжению В.И. Ленина рукопись была передана Краевому
мусульманскому съезду, доставлена в Уфу, затем в Ташкент. В 1990
г. список был передан из Музея истории Узбекской ССР мусульманской
общине.
Огромной удачей стало приобретение в 1937 г. Институтом востоковедения
у наследницы И.Г. Нофаля, выходца из Триполи (Ливан), профессора
арабского языка и мусульманского права в Учебном отделении восточных
языков МИД, значительного фрагмента Корана почерком хиджази (около
40% текста). Сегодня очевидно, что изучение этой рукописи, сохранившей
следы этапов фиксации Священного текста, представляет первостепенный
интерес.
В разное время работе с коллекциями рукописей Корана, описанию
их отдельных частей и особенно примечательных экземпляров значительное
время уделяли Х.Д. Френ, В.Р. Розен, В.В. Вельяминов-Зернов, И.Ю.
Крачковский, В.А. Крачковская, В.И. Беляев,
А.Б. Халидов, П.А. Грязневич, М.Б.
Пиотровский. Происхождение ряда экземпляров связано с именами
П.П. Дубровского, С.С. Уварова, Н.В. Ханыкова, Б.А. Дорна, И.Ю.
Крачковского, ряда других видных деятелей российской науки.
